Не так давно широкую общественность потрясла неожиданная новость: «Поколение альфа спасет кинотеатры!» (нет, не того Альфа, который любит полакомиться кошками). Именно под таким заголовком новость завирусилась в российском инфопространстве после поста в одном из телеграм-каналов. А изначально она была озвучена в подкасте The Town главреда издания Puck News Мэттью Беллони — одного из главных специалистов по голливудской индустрии, который, в свою очередь, взял эту информацию из исследования консалтинговой компании National Research Group (NRG), одной из старейших фирм в Голливуде, работающей с 1978 года и специализирующейся на анализе данных и формировании решений для компаний, работающих в сфере развлечений, в частности кино. А NRG является почетным членом The Stagwell Group, крупнейшей в мире международной сети маркетинговых агентств, — короче говоря, далеко не последние люди, чтобы игнорировать их исследование.
Альфа в кинотеатрах, да не та: сможет ли новое поколение зрителей спасти кинематограф?
И это исследование, в свою очередь, приводит довольно неожиданную информацию: 59% представителей поколения предпочитают смотреть кино в кинотеатрах! Более того, им окей с длинными фильмами: оптимальным хронометражем для них является кино длиной чуть более двух часов и вообще они ценят глубокие истории, в которые надо погружаться (вспомним любовь поколения постарше к «фильмам чисто потупить»). При этом, впрочем, в качестве примера приводятся сугубо несерьезные и даже в нормальном смысле слова развлекательно-поверхностные картины «Майнкрафт» и «Кейпоп-охотницы на демонов» (никаких вам «Бруталистов»!). С другой стороны, те же «Кейпоп-охотницы» уже выходили на Netflix, где их посмотрели 236 млн раз (самый успешный релиз в истории стриминга). Тем не менее фильм собрал в первый уик-энд более $18 млн — сумма не огромная, но это с учетом того, что фильм и так уже посмотрели, условно говоря, все. И среди этой аудитории преобладали как раз молодые люди, в частности в возрасте до 13-14 лет — кажется, лучший аргумент в пользу того, что «альфачи» выбирают просмотр в кинотеатрах вместо просмотра на домашнем телевизоре или тем более телефоне.
Неужели это все значит, что выход из образовавшегося в последние годы ситуационного тупика в голливудском кинопроизводстве обеспечат именно нынешние дети, родившиеся в период, примерно, с 2011 по 2024 год? В теории это вполне возможно, и здесь можно обратиться за аналогичными примерами в истории в самых разных странах. Простейший пример — «новая волна» во Франции. Впервые этот термин был употреблен в 1958 году, но позже стал ассоциироваться именно с кинематографом благодаря таким фильмам, как «На последнем дыхании» Жан-Люка Годара и «Четыреста ударов» Франсуа Трюффо. Французские фильмы 1960-х, мощно трансформировавшие весь кинематограф, были созданы людьми, которые родились в 1930-е годы, в период, когда сформировался «поэтический реализм», а вслед за ним, уже после Второй мировой войны, — так называемое qualité française, или «традиция качества». Так (уничижительно) французские кинокритики, образовавшие легендарный журнал «Кайю де Синема», в 1950-х говорили про национальный кинематограф, называя его «мертвым, погребенным под тяжестью академизма». Они критиковали «дедушкино кино» и мечтали смотреть другие фильмы — живые, честные, наполненные искренностью, молодостью и дерзостью. В итоге именно такое кино они начали снимать сами.
По такой логике, впрочем, нам ждать «новой волны» в американском кино еще десятилетие-полтора (на данный момент самым старшим представителям поколения альфа не более 15 лет). Однако времена нынче такие, что спрос на кино формируется отнюдь не только на основе кассовых сборов. Безусловно, на них смотрят тоже, что, впрочем, не мешает студиям раз за разом производить убыточные, ну или просто не самые коммерчески успешные супергеройские картины вроде фильма «Фантастическая четверка: Первые шаги». Почему это происходит — вопрос для отдельной статьи, но обратим внимание на самые на данный момент кассовые картины 2025 года в американском прокате (между прочим, первого года для нового поколения людей — бета).
На первом месте — «Лило и Стич». С виду — еще один «рекап» классического диснеевского мультфильма, но далеко не самого очевидного: оригинальный тайтл вышел в 2002 году и собрал $273 млн — солидную, но не огромную сумму, чтобы стать хитом на все времена. Тем не менее голубого пушистика Стича повторно полюбили спустя время зумеры: он стал страшно популярным персонажем, продажи мерча с ним взлетели до небывалых размеров (почитать об этом можно, например, вот здесь). Неудивительно, что игровой фильм, который, в общем-то, звезд с неба не хватает, но сделан на совесть, на данный момент собрал больше $1 млрд в прокате — это в два раза с лишним больше, чем оригинальный фильм, если учитывать инфляцию, и почти в четыре раза больше фактически. Ну а сам Стич стал страшно популярен именно среди следующего поколения зрителей, альфа (давайте в дальнейшем будем для краткости звать их поколением А), как раз по причине того, что его на тот момент еще не успели превратить в главную дойную корову Disney и персонаж был не самым «заезженным». Ну и не стоит забывать про Лило — девочку, которая и не классическая диснеевская принцесса, и не «дама в беде», а обычный ребенок, живущий в современности, к которому детям гораздо проще подключиться.
Ну а на втором месте после «Лило и Стич» идет «Майнкрафт» — неожиданный хит, породивший, по сути, новую культуру смотрения. Фильм, перессоривший между собой критиков (поставивших ему 48% свежести на Rotten Tomatoes) и обычных зрителей (87% на Popcornmeter), стал популярен в том числе за счет того самого эпизода с зомби-малышом верхом на курице, отсылающего к известному мему из одноименной видеоигры, — мы, кстати, писали, почему Minecraft так популярен. Юные зрители, для которых поход в кино стал своеобразным ритуалом посвящения, забрасывали кинотеатры попкорном, веселились и постили реакции в соцсети — такой реакции не получал, кажется, ни один фильм в истории. Мнение работников кинозалов, которым после этого приходилось прибирать за фанатами видеоигры, можно обсудить отдельно, но важнее то, что сам фильм, рассчитанный, кажется, на очень узкую аудиторию, оказался чертовски виральным именно среди этой самой аудитории, которая активизировалась и пошла в кино. Можно, кстати, предположить, что столь же виральным и популярным будет мультсериал по другой культовой для молодой аудитории игре — Among Us, а следующим проектом должна стать экранизация страшно популярного Roblox. И уже ясно, что от подобного фильма критики также будут плеваться, а юные зрители будут пищать от восторга.
Один коллега в ответ на публикацию про исследование NRG охарактеризовал подобное так: «Кинотеатр как локальный Диснейленд — звучит чудовищно». Что ж, звучит и правда так себе — неужели следующее поколение зрителей, которые должны «спасти кинотеатры», превратит священный опыт просмотра кино при свете проектора в аттракцион и балаган? Однако это уже происходит в каком-то смысле: в Лас-Вегасе, на знаменитой арене «Сфера», прошел показ новой версии культового фильма «Волшебник страны Оз» в доселе невиданном формате. На огромном экране с разрешением 16 × 16 тыс. пикселей, расположенном вокруг зрителей, показали отреставрированную версию картины, причем показ сопровождался мультисенсорными эффектами: например, в момент, когда героев засасывает в огромный вихрь, на зрителей дул настоящий ветер. Более того, эта версия, произведенная компанией Sphere Entertainment совместно с Google и дизайн-студией Magnopus, была сделана при помощи — пресвятые угодники! — нейросетей. ИИ дорисовал многие элементы, которые подразумевались, но не вошли в оригинальную версию фильма.
Подобный опыт стал настоящим хитом — первый показ посетили звездные гости, включая, например, Лорну Луфт, дочь Джуди Гарленд, исполнительницы роли Дороти Гейл, а билеты на сеансы сметали буквально за считаные секунды. Многие писали, что это формат «кино будущего». Стоит сказать, однако, что едва ли подобное развлечение станет общепринятым стандартом — просмотр фильма как перформанс отнюдь не новое явление. В далеком 1958 году режиссер Уильям Касл (в прошлом, кстати, работавший на телевидении) представил публике фильм ужасов «Дом на холме ужасов», во время показа которого над зрителями буквально летали пластиковые скелеты — впрочем, зрителей это не пугало, а лишь веселило: в них бросались попкорном. Ничего не напоминает? В дальнейшем на других его фильмах зрители получали легкие разряды тока («Тинглер»), голосовали за судьбу главного злодея пальцем, как в Древнем Риме («Мистер Сардоникус»), и даже получали страховку на случай смерти от страха («Мрак»). Тогда это не стало массовой практикой, но свой след Касл, как мы видим, в истории оставил.
Кино как вид массового развлечения — это достаточно архаичный, в хорошем смысле этого слова, формат, к которому зрители предъявляют определенные требования. Среди них в том числе традиционный зрительный зал, в котором есть кресло, экран и зритель, который садится в кресло и смотрит в нем изображение на экране. Что, впрочем, совершенно не мешает укорениться в массовой культуре новым видам этого развлечения — не как довлеющей норме, а как еще одному способу потребления кино. Современные поколения молодых людей, воспитанные на френдли-отношении к гаджетам, безусловно, могут внести в это новые аспекты: это может быть и использование нейросетей, и возможные опыты с VR-технологиями (нечто подобное есть и сейчас, но на уровне несерьезных развлечений-аттракционов на короткий сеанс, 10–15 минут максимум), и интерактив (фильмы, в которых можно управлять течением сюжета, есть и сейчас, например «Ночная игра» 2016 года). Однако, как показывает практика, зумеры, которые, как предполагалось, окажут огромное влияние на индустрию кино, в итоге лишь укоренили в нем клиповый монтаж и концепцию мультивселенных, которые довольно быстро себя исчерпали, — отсюда и проблемы с многоуровневыми сюжетами супергеройских мыльных опер. Поколение А, которое к гаджетам уже относится как к чему-то привычному и отнюдь не из ряда вон выходящему, вполне может внести больше осмысленности в процесс производства и показа кино.
Если запрос на более глубокое погружение в ткань фильма, на ценность опыта кинотеатрального просмотра и другие аспекты — не пустые слова, а реальная тенденция, то голливудские студии наверняка будут это учитывать. Все те же супергеройские фильмы, по аналогии с историей «новой волны», в глазах нового поколения зрителей превратились в то самое «дедушкино кино», которое страдает от пресловутой «традиции качества». Им нужны новые эксперименты, новые сюжеты, новые герои и новые впечатления, которые традиционный массовый кинематограф сейчас предъявить будто не может. Соответственно, вопрос, стоит ли нам ждать перемен в оглядке на нового зрителя, причем не только в Голливуде, но и во всем мире, даже не стоит: альфы действительно могут вдохнуть новую жизнь в устаканившийся и оттого чертовски консервативный формат развлекательного кино. Сколько бы студии ни пытались длить свои некогда флагманские франшизы, все однажды заканчивается — как, в принципе, вообще все в мире. И это не всегда плохо: часто конец — это начало чего-то принципиально иного, свежего и интересного.