Лица поколения двадцатилетних: Мирослав Гилберт, 20 лет, Краснодар

«Давай уйдем с центральной улицы туда, где нет людей», – говорит мне Мирослав после рукопожатия, хотя рядом с нами никого. Полдень, жара, люди плавятся в вечных краснодарских пробках. При таком ярком свете волосы Мирослава выглядят почти прозрачными. Видно, что он долго укладывал их.
T

МИРОСЛАВ ГИЛБЕРТ

Краснодар

20 лет

«Давай уйдем с центральной улицы туда, где нет людей», – говорит мне Мирослав после рукопожатия, хотя рядом с нами никого. Полдень, жара, люди плавятся в вечных краснодарских пробках. При таком ярком свете волосы Мирослава выглядят почти прозрачными. Видно, что он долго укладывал их.

На вид ему не дашь больше 17. Три года назад он начал принимать гормоны, чтобы совершить физический переход из женского пола в мужской и теперь выглядит обычным парнем.

Едва начавшуюся беседу прерывает звонок его матери. «Привет, нормально, гуляю», — самый обычный разговор вдруг оборачивается сменой настроения. Его лицо становится печальным, он ненадолго замолкает. «Опять назвала меня доченькой на прощание». Отношения Мирослава с матерью непростые. Они созваниваются каждый день, но он чувствует, что каждый делает это просто для галочки и тепла в этих разговорах нет. Его отношения с отчимом ограничиваются взаимным обменом подарками.


<div style="width:100%;height:0;position:relative;padding-bottom: 57%;display: inline-block;" class="viqeo-embed viqeo-horizontal viqeo-embed--6a4d370682e5e7d21714" data-vnd="6a4d370682e5e7d21714" data-profile="480" data-aspectratio="0.5625"> <iframe src="https://cdn.viqeo.tv/embed/?vid=6a4d370682e5e7d21714" width="100%" height="100%" frameborder="0" allowfullscreen></iframe> </div>

В месяц на еду и развлечения мне нужно 40 тысяч, можно и меньше. За деньгами я не гонюсь

У меня часто спрашивают, как сильно на меня повлиял развод родителей. Да никак — я вообще не помню, как мне жилось до него. Среди моих друзей у всех родители в разводе. Мне кажется, когда мои родители были моего возраста, жилось им намного легче. Можно было легко делать деньги, хотя времена были тяжелые. В 1990-е отец хорошо держался. Тогда все было пожестче и попроще, не было такого потока информации, конкуренции.

После развода родителей (Мирославу было пять) он стал жить с отцом, который был для него примером: «Сильный, веселый, добрый. Видно было, что он меня любит. Ко мне он всегда относился очень хорошо, мы вместе занимались спортом, и он никогда не одевал меня в девчачью одежду. Но он очень любил гулять. Не скажу, что он был запойным, но все же. Строить бизнес он начал с 17 лет, и успех для него был очень важен. По таким же принципам он воспитывал и меня, но тяга к веселью так же успешно помогла бизнес просрать, много денег он проиграл в автоматах, после этого поник». Мирослав прожил с отцом до своих 12 лет, потом его тело стало меняться, и он переехал в Москву к маме — думал, что так будет лучше. Лучше не стало, и он вернулся в Краснодар.

Он сменил четыре школы, и проблемы в каждой были одинаковыми. Он никогда не выходил из класса на перемене, у него не было друзей. Только в последней школе у него появилась подруга. Когда объявили, что в класс придет новый ученик, он подумал: «Хоть бы это был кто-нибудь свой». Новенькая девочка оказалась лесбиянкой. В одной из школ его гоняли к психологу: «Не потому, что я агрессивный или больной, а потому, что они называли меня словом "неправильный". Выгнать меня не могли, потому что я хорошо учился и участвовал в олимпиадах». Под конец учебы он весил 45 килограммов, носил пирсинг и постоянно менял цвет волос.

«В детстве я любил Краснодар, тогда я просто не понимал ничего про менталитет жителей Кубани. Мне не нравятся пробки, но нравится, что много зелени, узкие улочки. Несмотря на некрасивые дома, здесь очень уютно, солнечно. Хотя это дело привычки. Но кубанский менталитет — это полное отсутствие границ. В Москве дела с этим обстоят намного лучше. У нас могут докопаться и спровоцировать конфликт на ровном месте».

В 14 лет Мирослав стал просить знакомых называть его мужским именем — завуч в школе тут же среагировала, пообещав ставить двойки всем, кто будет это делать. Но такими суровыми были не все: физкультурница, например, однажды подарила ему бутылку вина. У Мирослава был день рождения: «В тот момент меня отп*** (побили. — Правила жизни), оставили фингал. Она сказала: "Заходи, красавец", и закрыла свою каморку. Я вообще не ходил на физкультуру из-за перелома позвоночника. У меня были бы проблемы, если бы я ходил в мужскую раздевалку, а в женскую мне самому не хотелось. Поэтому я был чужой везде».


Со временем он научился избегать конфликтов, но без «виляния хвостом», даже если дело шло к драке: «Если получать, то получать — агрессия стала нормой жизни». Он бил в ответ, но старался делать это не слишком сильно, чтобы не дошло до судебных разбирательств. Они бы неминуемо повлекли за собой психиатрическую экспертизу, результат которой мог бы помешать гендерному переходу. О нем Мирослав мечтал с 12 лет.

Школу он закончил в 16, и ему было все равно, куда поступать. Он набрал хорошие баллы на экзаменах и пошел в Кубанский государственный: «При университете есть колледж, и я выбрал самый непопулярный факультет. Не самый плохой, просто странный: "энтомология, пчеловодство и сельхозпомощь промышленности". Я искал факультет с минимумом студентов, так как понимал, что это залог спокойствия. Этому удивлялись даже в приемной комиссии: при подаче документов развернули монитор и ткнули пальцем — мол, точно сюда? Мать сначала думала, что я ее разыгрываю, а дед видел в этом выборе перспективу. Но потом все субсидии по нашей отрасли в крае свернули, деньги ушли в Башкирию. Все знают башкирский мед, а у нас — ничего. Сначала нас было восемь, после первого курса нас осталось четверо, после второго — двое. Я закончил с красным дипломом. Еще когда учился, понимал, что не буду работать в этой отрасли, но о времени, проведенном в стенах колледжа, не жалею».

Одна из детских фотографий Мирослава (блондин слева) с отдыха с семьей на Черном море

Раньше Мирослав жил с другом в квартире бабушки, но потом она продала жилье и купила внуку отдельную квартиру в микрорайоне Музыкальный — пожалуй, самом проблемном в Краснодаре. Часть домов построена без разрешения, другие расположены так близко друг к другу, что можно пожать соседу руку прямо с балкона. Иногда из-за отсутствия ливневой канализации и нормальных дорог целые кварталы оказываются по колено в воде. Но Мирослав не жалуется — жить отдельно и самостоятельно было его мечтой.

Он зарабатывает написанием курсовых и рефератов:

«Не знаю, должен ли работать подросток. Это зависит больше от уклада в семье, чем от финансовых возможностей родителей. Я бы хотел работать, но раньше с этим были проблемы из-за моих документов». С деньгами у него все просто: когда они есть — хорошо, когда нет — тоже неплохо. «В месяц на еду и развлечения мне нужно 40 тысяч, можно и меньше. За деньгами я не гонюсь, поэтому веду очень размеренный образ жизни: просыпаюсь в 11 утра, потом прическа, укладка, брови, уборка — бесит, когда все не идеально, — завтрак, сигареты. Потом делаю курсовые, рефераты или консультирую людей в интернете. Обязательно занимаюсь на турнике дома или на площадке. Каждый вечер ко мне кто-то приходит или я сам иду в гости, мы общаемся и пьем много чая, потом снова комп и отбой в 3–4 часа ночи».

Он работает в общественном движении «Реверс», цель которого — помощь сообществу ЛГБТ. Мирослав организует встречи и лекции, кроме того, раз в месяц вместе с волонтерами раздает контрацептивы посетителям гей-клуба и проводит среди них анкетирование. Отправившись с ним, знакомлюсь с Вероникой, которая ходит на мероприятия «Реверса» пять лет, последний год тоже волонтер. Она вспоминает реакции людей в клубе на анкетирование:

— Все опросы, связанные с ВИЧ, люди принимают немного с опаской, на другие темы реакция обычно положительная. Резким отказом отвечают не многие. Самые неадекватные реакции были у работников клуба, особенно у охранников. Как-то один начал кричать: «СПИДом болеют только педики, обычным людям презервативы не нужны!»

Если не считать огромного количества эротических фотографий на стенах, о свободе в гей-клубе напоминает только возможность курить внутри. Видно, что здесь давно не было ремонта, мебель из кожзама потрескалась. Вскоре ребята начинают анкетирование: показывают посетителям таблички, на которых написано, что они не немые, а просто не хотят кричать при такой громкой музыке, и просят заполнить анкеты. Сегодня вопросы посвящены тому, что такое ЛГБТ-сообщество, и осведомленности о деятельности «Реверса» в Краснодаре. Для Мирослава этот клуб — место, где можно выпить, но находиться скорее неприятно: отвратительная музыка, незакрывающиеся туалеты.

«И все это убранство сотворили натуралы, чтобы там тусовались геи — в соответствии с их представлениями о том, как это должно происходить, — он усмехается. — Ночной клуб у людей ассоциируется с праздником, а презервативы с болезнями, поэтому не каждому хочется с нами общаться и что-то рассказывать о себе».

Заполнив около 15 анкет, мы покидаем клуб. В такси разговор заходит о делении на «мужское» и «женское» — у этой бинарности сегодня достаточно противников.

«Если бы я не делил, то я бы и перехода не делал. В мире есть феминное, есть маскулинное, и от этого никуда не деться. Женщины в обществе уязвимы по-своему, мужчины по-своему: срочная служба, тяжелые работы, высокая смертность из-за стресса. На мужчину возлагается много требований. В любой момент тебе могут предъявить, что ты не мужик. В армии не был — не мужик, бабу не имел — не мужик. Все шутки в адрес девушек — о том, что они дырки, подстилки, шкуры. Если слабый, то баба, если хреновое — то бабское, а если мужика обвиняют, что он как баба, то подразумевают, что женщина ниже, хуже только педик, потому что он как баба».

Родственники Мирослава долго доставали его комментариями о внешности, но постепенно перестали. Сошлись на том, что глупо портить отношения из-за таких вещей.


Мирослав с друзьями в сквере им. маршала Жукова

На пять лет ему подарили плеер, и с тех пор он все делает под музыку. Любит Янку Дягилеву, «Последние Танки В Париже», «Макулатуру» и «Ночных грузчиков». Пара татуировок на его руках посвящены ПТВП и «Гражданской обороне». Мирослав потратил кучу времени на изучение личности Егора Летова, это подвигло его научиться играть на гитаре: «Много читал его стихи, искал отсылки, особенно в песне "Русское поле экспериментов" — это сплошь цитаты из различных книг и трактатов, мемуаров Ленина и Сталина. Я включал бабушке и дедушке их песни, и они слушали несмотря на мат». Он говорит, родные удивляются его самостоятельности: дома идеально чисто, всегда есть еда, одежда постирана и выглажена. Дед говорит Мирославу, что гордится им.

Вещи Мирослава: калькулятор, паспорт, телефон, ключи, кошелек

В любой момент тебе могут предъявить, что ты не мужик. в армии не был — не мужик, бабу не имел — не мужик

Половина его родственников уехала за границу, в основном в Германию — они приглашали Мирослава к себе, но он не захотел. «Меня здесь держат люди и стабильность, потому что, если ты живешь в постоянном ожидании нападок, самое дорогое, что остается у тебя, — это спокойствие. Хочу, чтобы исчезло кумовство во всех структурах власти и общества, это бесит больше всего. Однажды меня остановила полиция, чтобы проверить документы. А меня от нервов начало трясти — так я не хотел рассказывать про себя абсолютно чужому человеку. В аэропорту один раз вызывали полицию, чтобы они меня проверили, хотели органы щупать. Но несмотря на все это я привязан к Краснодару. Мне очень не понравился опыт переезда в Москву. Страна у нас замечательная, а правительство ужасное. Но я не готов бросить здесь все и всех и уехать — у меня есть определенная ответственность перед своими друзьями, родственниками и бабушкой».

Квартира Мирослава в Музыкальном районе. Губернатор Кубани заявил, что район, где плотность населения в десять раз превышает норму, перестроить невозможно, но «можно сделать более комфортным для жизни»

{"width»:1290,"column_width»:177,"columns_n»:6,"gutter»:45,"line»:20}
true
960
1290
false
false
{"mode»:"page»,"transition_type»:"slide»,"transition_direction»:"horizontal»,"transition_look»:"belt»,"slides_form»:{}}
{"css»:».editor {font-family: EsqDiadema; font-size: 19px; font-weight: 400; line-height: 26px;}"}