Бельгийский феномен: как появилась «Антверпенская шестерка» и чем ее члены занимаются сейчас

Прежде чем говорить о звездной шестерке дизайнеров, стоит познакомиться с Линдой Лоппой, которая в большей степени влияла на свободомыслие в европейской моде 1980-х. Своей железной рукой она руководила факультетом моды Королевской академии изящных искусств Антверпена, альма-матер культовых европейских дизайнеров — от самой Демельмейстер до Мартина Маржелы, Демны Гвасалии и Рафа Симонса.

Дело было в конце 1970-х, когда Линда заняла должность декана, сменив на этом посту свою консервативную коллегу Мари Прийо, любительницу классического парижского шика с жемчугом и твидом Chanel. Лоппа же взращивала в своих студентах идеи свежести, нового взгляда на привычное и жажду борьбы с закоренелыми общественными устоями.

Ну а студенты по счастливой случайности согласились с заданным курсом. Вдохновившись модернистским искусством и панк-музыкой, они были готовы менять изрядно уставшую от клише европейскую моду, как это делали их старшие коллеги по модному цеху Рэи Кавакубо и Йоджи Ямамото.

Среди главных талантов академии оказались шесть студентов-дизайнеров, чьи имена впоследствии вошли в историю благодаря их смелости и желанию перевернуть моду с ног на голову. Они учились бок о бок, постоянно тусовались вместе, придумывали совместные выставки и проекты. Выпускники 1980-1981 годов Анн Демельмейстер, Дрис Ван Нотен, Дирк Биккембергс, Марина Йи, Дирк Ван Саен и Вальтер Ван Бейрендонк — тогда они были известны лишь местным галеристам и художникам. Сегодня — всему миру. Как же это случилось?

Главным собирателем талантов в Бельгии того времени был Гирт Брюло — предприниматель, владелец обувного бутика Coccodrillo и страстный любитель авангардной моды. Именно он впоследствии рекомендовал своим знакомым Дирка Биккембергса как талантливейшего обувщика с особым стилем и видением. Брюло вообще часто помогал молодым талантам, поддерживал и всячески направлял к большим перспективам за пределами крохотного Антверпена. И в какой-то момент юные дарования послушались опытного наставника и большого друга (Гирт был знаком со всеми дизайнерами «шестерки») и отправились покорять самую шумную, яркую и эклектичную модную столицу 1980-х.

В 1986 году дизайнеры подали заявку на участие в Лондонской неделе моды, где смогли показать свои коллекции в шоурумах в рамках параллельной программы для байеров и зрителей. Вчерашних студентов организаторы ивента загнали на второй этаж, где проводилась выставка свадебных платьев. Это было совсем не то, на что рассчитывали дизайнеры. А планировали они ни много ни мало встать в один ряд с Джоном Гальяно в программе одного выставочного дня. Но молодые и находчивые взяли дело в свои руки и сделали как умели — с задором, не очень профессионально, но крайне эффектно.

Они сами раздавали пригласительные посетителям, чтобы хоть кто-то нашел время подняться к ним (и вообще узнал, что этажом выше тоже есть на что взглянуть). Одними из первых зрителей неожиданно стали байеры универмага Barneys, затем посмотреть на представителей «новой бельгийской моды» пришли и журналисты — и увиденное их поразило. Например, Дрис Ван Нотен показал облегченную версию яхтенной одежды, а Анн Демельмейстер покорила всех мрачным, сложноскроенным деконструктивизмом, который стал визитной карточкой ее именного бренда и которому она осталась верной на протяжении всей своей карьеры.

Откуда вообще пошло прозвище «Антверпенская шестерка»? На самом деле, как это часто бывает с разными мифами и легендами, историй происхождения множество. Во-первых, сами дизайнеры во время недели моды в Лондоне на своих пригласительных визитках писали: «Шесть бельгийских дизайнеров». Во-вторых, непривычные иностранные имена и сложные фамилии резали ухо журналистам, которые для красивого словца и заголовка выбрали емкое «Антверпенская шестерка» или просто The Six (хотя на родине их называли Des Zes, что с нидерландского переводится как «шесть»).

Иногда считают, что в «Шестерку» входил и Мартин Маржела, но это не так. Конечно, он был знаком с модным объединением и окончил ту же Королевскую академию, но годом раньше, в 1979-м. Вместо лондонских веяний Маржела выбрал стажировку у Жан-Поля Готье и парижские ателье — он отправился в большой модный мир еще до судьбоносной недели моды в британской столице. Хотя профессиональные точки соприкосновения все-таки были: они все вместе участвовали в конкурсе «Золотое веретено» 1983 года и, самое главное, оказали сильнейшее влияние на формирование модной повестки 1980-х и ранних 1990-х.

Почему же «Антверпенская шестерка» в моде стала явлением, на которое принято чуть ли не молиться? В свое время они воодушевили целую плеяду молодых дизайнеров. Без них и Мартина Маржелы, который работал примерно в то же самое время, не было бы Рафа Симонса, предложившего модному истеблишменту микс высокой и уличной моды, философии и современного искусства — все то, чем вдохновляются дизайнеры и в 2024 году. Без Симонса не было бы Off-White, Демны и Vetements, да и нынешней Prada тоже.

Тогда в Европе установилось два модных лагеря. Одни — исключительные консерваторы, еще не отошедшие от женственности Диора и Сен-Лорана. Вторые же, выходцы из Бельгии и их последователи, — сметающие на своем пути авангардисты. С их подачи в моде стали появляться вещи унисекс, деконструкция привычных силуэтов (пусть пальма первенства принадлежала японцам, а не бельгийцам, но не все же Ямамото с Кавакубо отдуваться), и модная общественность увидела что-то кроме благородного кроя, оборок и надоевших цветочных принтов.

Современная мода — это конвейер, который поглощает даже талантливейших дизайнеров и превращает их в шестеренки крупных конгломератов вроде LVMH и Kering. Так, к сожалению, и случилось с представителями «Антверпенской шестерки».

Несмотря на то что отголоски влияния антверпенцев мы и сегодня видим в актуальных коллекциях, например, Хайдера Акерманна, они уже давно занимаются не только — и не столько — дизайном своих брендов. Вальтер Ван Бейрендонк вдобавок к ярким коллекциям Walter Van Beirendonck руководит родным факультетом моды в Антверпенской академии. Cреди преподавательского состава этой кузницы модных кадров числится и Дирк Ван Саен.

Имя Дирка Биккембергса теперь украшает кроссовки, базовые сумки и прочие вещи, близкие к масс-маркет-сегменту. Марина Йи продолжает творить в своей мастерской, занимается апсайклингом винтажных вещей и превращает их в произведения собственного дизайна. Анн Демельмейстер покинула одноименный бренд в ноябре 2013 года, а сегодня проводит лекции, занимается керамикой и другими ремеслами. До последнего держался Дрис Ван Нотен, бренд которого в 2018-м отошел Puig. В марте 2024 года дизайнер и вовсе объявил об уходе из индустрии, выбрав вместо моды свой сад под Антверпеном (о том, как Ван Нотен дорожит садом и уединением, очень поэтично рассказано в документальном фильме «Дрис»).

Кажется, что выражение «Где родился, там и пригодился» вполне подходит «Антверпенской шестерке». Они покорили мир моды, задав снобской индустрии новый вектор развития, и, выполнив свою миссию, теперь проводят время в гостях друг у друга в бельгийский поместьях — наслаждаются розами Демельмейстер и угощаются вареньем по рецепту мамы Ван Нотена.